|
1.
Чороон
(Чорон)
2.
Умнуллубат 10-с кылаас
(Незабываемый 10 класс)
3.
Дьиэрэй ырыам
(Моя звонкая песня)
4.
Ньургуhунна бэлэхтээ
(Подари подснежник)
5.
Саха уҥкуутэ
(Якутский танец)
6.
Сайын (hыт-тыа) (Лето)
7.
Таптыыбын Сахам сирин
(Люблю мою Якутию)
8.
Туундара (Тундра)
9.
Кырдал кыыhа (Девушка с
холма)
10.
Сайын (Лето)
11.
Быттык-быттык Маарыйа
(Мария Пах)
|
12.
Амма (Амга)
13.
Эн хаарга сардаана
үүннэрдиҥ
(Ты вырастил в снегу лилию)
14.
Ахтылƽан
(Тоска)
15.
Эн кэллиҥ
(Ты пришла)
16.
Хатыҥчааным
(Березонька моя)
17.
Сибэккилэр түhүүллэр
(Сны цветов)
18.
Чуумпуга (В тишине)
19.
Ырыа (Песня)
20.
Күhүҥҥү күөрэгэй
(Осенний жаворонок)
21.
Ыллаан туойан ааhыаƽыҥ
(Проживем жизнь с песней)
22.
Хаалбыт санаалар
(Старые мысли)
|
|
1997
скачать |
“ЧОРООН”:
CODA
или продолжение
следует?
Был в конце 60-х годов в поселке Чурапча скромный школьный ансамбль
под названием “Чуораан”. Сейчас, по прошествии времени, глядя на
любительские фотоснимки музыкантов, слушая их собственные
воспоминания о становлении группы, трудно удержаться от вывода: вся
дальнейшая судьба этих ребят, их долгая и славная карьера,
устоявшаяся репутация самой высокопрофессиональной группы в истории
якутской рок-музыки — все это сложилось самым естественным образом.
Разумеется, не все было гладко, да и легко судить с высоты 30 лет
(ведь “Чороон” в этом году отмечает свой 30-летний юбилей, а всем
трем его бывшим руководителям — Вячеславу Саввину, Владимиру
Мохначевскому и Георгию Сергучеву — исполняется по 50 лет), но
кажется, что иначе и не могло быть, ибо в данном случае сошлось
уникальное сочетание энтузиазма (не угасшего с годами и поныне),
поразительного по своей эффективности трудолюбия, музыкальной
одаренности, высокой самодисциплины, открытости к новизне и
экспериментам... Перечисление хвалебных эпитетов могло бы занять
довольно много места, т.к. длительная карьера, обилие сотрудничавших
с группой музыкантов, чьи имена ныне известны широкому кругу
любителей музыки (в этом отношении якутский “Чороон” сравним с
русскими “Веселыми ребятами”, которых называют “кузницей кадров”
русской поп- и рок-музыки; с той разницей, что в музыкальном
развитии “ВР” так и не поднялись выше уровня обычного ВИА) и пр. и
пр. — все располагает к превосходной степени в оценках. Но вернемся
к нашим “Чуораанам”.
“Чуораан”
Итак, конец 60-х. “Битлз” — знаковое слово этой эпохи. “Услышал
битлов и решил играть рок” — сакраментальная фраза в устах всех
склонных к воспоминаниям звезд советского рока. Неудивительно, что и
живший в то время в глубинке Чурапчинского района ЯАССР молодой
человек Володя Мохначевский был заворожен этой музыкой. Впрочем,
играть на гитаре он еще не умел, да и гитар в ту пору не то, что в
продаже не было, никто из его знакомых (подозреваю, что и во всей
Якутии) даже в глаза еще не видел ни даже простых акустических
6-струнных, ни тем более экзотических электрогитар. И тогда Володя
предпринял шаг, который в ретроспекции кажется таким естественным,
но в те времена оказался поистине судьбоносным — он решил делать их
сам.
“Впервые я узнал о «битлах» от своего друга Саши Сотникова (он был
сыном райвоенкома, ныне работает во Дворце юного зрителя), слушали с
ним по ночам «Голос Америки» и другие Западные радиостанции... А
первую электрогитару я сделал в интернате с. Кытанах, в мастерской.
В журнале “Крокодил” была напечатана фотография “Битлз”, я таскал
эту вырезку с собой и, глядя на нее, старался делать такие же
гитары, как у них. Струны брал со списанных 7-струнных акустических
гитар, которых полно валялось на складе местного магазина, с них же
снимал грифы и спиливал их до нужной ширины, звукосниматели мастерил
из деталей телефонных трубок — кстати, очень сильный, чистый звук
получался... Для пластмассовой инкрустации использовались подносы из
местной столовой...” — вспоминает ныне Владимир Иванович, сидя в
Музее музыки и фольклора народов Якутии, в созданном им «зале
эстрады и цирка», где развешаны по стенам афиши наших известных
музыкантов, стенды с фотографиями и прочие экспонаты, в том числе и
скромно прислоненная в углу самодельная электрогитара. Заметив мой
взгляд, он поясняет: “Эта, впрочем, не из тех гитар. Это гитара
покойного Василия Степанова, который в 1975 году был у нас
барабанщиком”.
Увидев первое гитарное творение рук Володи, его позвал в Чурапчу
Слава Саввин и предложил организовать школьный оркестр
(словосочетания “вокально-инструментальный ансамбль” тогда еще не
существовало, ведь даже по воспоминаниям А.Пахмутовой, “ублюдочный
термин ВИА” обрел права гражданства в СССР лишь в 1971 году).
“Поначалу ансамбль назывался “Чуораан”. Обычный школьный ансамбль,
игравший на танцах. Исполняли популярные в те годы инструментальные
композиции. Саввин подбирал мелодии на баяне, делал инструментальные
раскладки, копировали на слух. В то время шел на киноэкранах
японский фильм, как же он назывался... в общем, “что-то там про
любовь”... (При следующей встрече Мохначевский вспомнил название:
“Сезон любви”.) па-ра-ра, ра-ра... (Напевает мелодию известной
некогда песни, русский текст: “Море ласкает песок, день утопает в
ночи, та-та по морю плывет белая лодка любви...”) В то время было
много инструментальных гитарных групп, “Поющие гитары”, например, их
сейчас как “ностальжи” продают. У них мы и брали эти вещи”.
Поначалу лидером группы был Саввин. Мохначевский играл на ударных.
“Барабаны в то время можно было найти лишь пионерские. Для
маленького барабана использовали алюминиевую кастрюлю, обклеив ее
бумагой. Для барабанных стоек подошли стойки от нотных пюпитров”.
“Чороон”
Возможно, этот ансамбль так и остался бы только в памяти детишек,
танцевавших в школьном актовом зале под звуки их самодельных гитар и
пионерских барабанов, если бы в дело не вмешался счастливый случай.
Осенью 1972 года приехал из Якутска их друг Петр Макаров и привез
весть о том, что “создается эстрадный оркестр, проводится набор
оркестрантов в Объединении якутских театров, и давайте, мол, вы
поступайте туда. Сагитировал, словом”.
Итак, свершилось! Пройдя конкурс (в котором участвовали более 200
самодеятельных артистов), ребята, наряду с новым статусом, приобрели
и новое название. С этого момента началась уже официальная история
профессионального ансамбля “Чороон”. Можно даже назвать точную дату
их первого концерта — это произошло 2 ноября 1972 года. Вот как
описывалось сие событие в газете “Эдэр коммунист” (перевод с
якутского):
“За освещенным яркими лучами прожекторов красным бархатом занавеса
раздаются переливы хомуса. Занавес открывается, и исполнительница
народных песен Мария Тогонохова сердечно приветствует собравшуюся
публику от имени всего коллектива якутским тойуком.
После вступления, на фоне чорона, нарисованного посередине
традиционного национального орнамента, следуют один за другим
концертные номера, из которых основное место в программе отведено
вокалу. Часть непрерывной программы составляют номера
инструментального ансамбля и несколько эстрадных танцев.
...Неплохое впечатление оставляет инструментальный ансамбль в
составе: М.Догордуров (бас-гитара), С.Черниговский (ионика),
В.Аталев (ударные), В.Мохначевский (соло-гитара), В.Макаров
(ритм-гитара)”.
Автор статьи Г.Борисов подчеркнул, что среди участников ансамбля
“нет артистов со специальным образованием, широко известных певцов,
танцоров и музыкантов. Есть: бывшие клубные работники, только что
окончившие 10 классов молоденькие ребята и девчата, строители,
шоферы и др.”; а также особо отметил (кроме Марии Тогоноховой)
певцов Олега Бубякина и Владимира Татаринова, которому предрек
большое будущее. Кстати, сама статья называлась “Куруутун толору
кымыстаннын” (“Пусть всегда будет полон кумыса”).
Организация, работниками которой стали молодые музыканты, называлась
КЭБ (концертно-эстрадное бюро) при Объединении якутских театров.
Работали внештатно, оклада не было, зарабатывали на гастролях по
системе концертных ставок. Кроме того, в январе 1973 года ребят
отправили учиться в Москву во ВТМЭИ (Всероссийскую творческую
мастерскую эстрадного искусства). Но еще до этого произошло одно
знаменательное событие, сыгравшее впоследствии большую роль в
истории “Чороона” — знакомство со студентом ЯГУ по имени Георгий
Сергучев, учившимся на биолого-географическом факультете вместе с
Вячеславом Саввиным.
Вспоминает Г.Сергучев: “В то время на БГФ мы с Саввиным создали
факультетский ВИА, я играл на гитаре, хотя до этого музыкой никогда
не занимался. А когда “Чороон” послали в Москву, Слава Саввин бросил
учебу в ЯГУ и поехал с ними”.
В принципе, суть учебы во ВТМЭИ состояла в том, что “чороонцы” под
руководством московского композитора Владимира Куприянова работали
над созданием профессиональной концертной программы. “Куприянов их
великолепно подготовил, — продолжает Г.Сергучев. — Поехали люди
самодеятельности, а возвратились уже настоящие профессионалы. Он
очень терпеливо, нацеленно с ними занимался, так что его значение в
становлении группы огромное. Через год они вернулись и пригласили
меня к себе, им нужно было расширять состав. Это случилось в 1974
году”.
И начались трудовые будни. Концерты, гастроли...
Г.Сергучев: “Летом в Чурапче подготовили программу, осенью вернулись
в Якутск, собрался весь “Чороон”, большой коллектив, и отправились
на гастроли. Я знал в то время уже много песен, постепенно учился
делать аранжировки. Якутской эстрадной песни в то время все равно
что не было, никто их не аранжировал еще для эстрадного ансамбля...”
В.Мохначевский: “Куприянов сделал нашу первую программу. Исполняли,
в частности, его песню “Ох, эти танцы”, и здесь, в Якутии, она стала
популярной. Якутские песни: “Ардах” Аркадия Алексеева, “Умнуллубат
10 кылаас” Владимира Татаринова, Захара Винокурова, русские
популярные песни, даже песни “Битлз” играли, например, “Об-ла-ди,
об-ла-да” (“Чороон” пел эту вещь в переводе на русский язык,
вставляя в него, вероятно для колорита, якутский осуохай)...
Гастролировали по Якутии, в течение двух лет объезжая все, даже
самые маленькие, населенные пункты с одной программой. Мы тогда были
молодые энтузиасты, очень нам было все это интересно, в день играли
по два-три концерта на одной точке...
Гастрольный сезон начинался с осени, как только реки замерзнут.
Сначала объезжали близлежащие местности на автобусе “пазике”. Зимой
одевались очень тепло. Все дома тогда отапливались печками, в клубах
стояли по 4 кирпичные печи. В дороге, конечно, всякое случалось... В
то время автобусы были холодные, это воспринималось как будто так и
должно быть, уже впоследствии появились машины с обогревателями, а в
те годы сами шоферы утепляли только днище и боковые стенки автобуса,
так и сидишь, испуская облака пара... Обязательно ездили в ватных
штанах, девушки в оленьих дохах. Потом только, со временем,
додумались возить в автобусе железную печку... Дороги были очень
узкие. Несколько раз плутали, заезжая на пути, по которым возили
сено, и оказывались в тупиках...”
Такова была жизнь артиста.
“Однажды в Верхневилюйском районе в переплет попали. Ночью после
концерта, торопясь, поехали по указанному нам короткому пути,
заблудились, автобус заглох, и лишь утром в 5 часов, к счастью,
встретили трактор, везший дрова, он и спас нас. Одна наша девушка
заболела и осталась в Верхневилюйской больнице, только через месяц
вернулась...”
Этот состав “Чороона” просуществовал до 1976 года, когда
Мохначевского (руководителя ансамбля) и Бубякина (одного из певцов)
забрали в армию. Оставшиеся музыканты, поработав еще некоторое
время, решили “самораспуститься”, чтобы заняться каждый собственным
образованием, однако с твердым намерением, после окончания учебных
заведений, снова собрать “Чороон”.
Новый этап
Строго говоря, деление на этапы в настоящей статье весьма условно.
Сколько их было, этих этапов, в истории “Чороона”? Если проследить
буквально изменения в составе, то подобных “периодов” в биографии
ансамбля можно насчитать не менее шести. На наш взгляд, правильнее
было бы придерживиться иного подхода, основанного на музыкальном
стиле, при котором можно выделить два основных этапа:
профессиональный ВИА и рок-группа (что же касается времен
любительского “Чуораана”, то это был скорее подготовительный,
“репетиционный” период, своеобразный ликбез для начинающих).
Хотя формально обновленный “Чороон” собрался в 1981 году, когда
окончивший муз. училище Сергучев — руководителем нового состава стал
уже он — и Мохначевский набрали молодых музыкантов (из них стоит
особо отметить певца и бас-гитариста Алексея Егорова, который через
несколько лет вместе с солисткой группы Екатериной Тытыгынаевой
образовали известный ныне семейный дуэт Егоровых; между прочим, в
группе появилась еще одна супружеская пара, когда поженились Георгий
Сергучев и другая солистка Татьяна Хомподоева), но фактически это
по-прежнему был ВИА, игравший примерно в том же стиле, но,
разумеется, уже на гораздо более высоком профессиональном уровне.
Сейчас уже трудно точно установить, какая из наших групп стала
первой исполнять то, что впоследствии стали называть “олонхо-роком”
— “Чороон” или “Чолбон”, — да и вряд ли это имеет такое уж большое
значение. Ясно одно: и те, и другие сделали это под влиянием Михаила
Тумусова.
По словам В.Мохначевского, они познакомились с Тумусовым в 1985
году, во время гастролей по Верхневилюйскому району. Тумусов спел
несколько своих тойуков, и они поняли, что да, оказывается, можно
делать такую музыку. Сергучев сделал аранжировки к Тумусовским
тойукам в стиле рок, и они стали включать их в свою программу.
Что же особенного было в этой музыке?
“В 1990 году в конкурсе “Голос Азии” принимали участие группы
“Чороон” и “Сэргэ”, а также “Ай-тал” в качестве гостей. Музыкант
Андрей Мисин, стоявший у истоков русского рока, встретив нас, был
поражен и спросил: “Откуда вы берете такую гармонию?” Гармония, не
базирующаяся ни на каких законах, не заключенная в рамки трафарета —
это гармония нашей якутской музыки. Она настолько естественна, что
переложить ее на язык нот практически невозможно. Например, на
бас-гитаре извлекаются звуки, напоминающие барабан. Они вроде бы и
соответствуют нотам, но в то же время это звуки ударов. Опять же,
наш вокал не попадает в тональность, он чисто природный. А ведь в
рок-музыке Западных стран совершенно другие требования. Есть
гармония, но следование нотам должно быть неуклонным. Мы же поем
так, как ходим, говорим... Интересно, что люди, приученные слушать
западную рок-музыку, тем не менее, сразу же поняли, приняли наши
песнопения-тойуки...” (Из интервью Н.Аргуновой с Владимиром
Мохначевским, газета “Сахаада”, перевод с якутского.)
Между прочим, показательный момент: на этом самом “Голосе Азии”
почти все артисты выступали под фонограммы. Наши группы оказались
совершенно не готовы к этому “веянию нового времени”, сыграли живьем
(что, впрочем, очень понравилось публике) — на аппаратуре, явно не
предназначенной для подобной игры, но выступить в финале возможности
им не дали...
Этот период (конец 80-х — начало 90-х годов) был, пожалуй, самым
ярким в истории “Чороона”. Выступления на фестивале “Табык”, участие
в “Днях современной музыки народа саха” в Москве, гастроли по
городам Финляндии в 1991 г. с рок-спектаклем Михаила Тумусова “Алаас
ыала” совместно со Степанидой Борисовой...
В.Мохначевский: “Этот спектакль мы исполняли только в Финляндии.
Месяц репетировали весной, летом поехали. Это был настоящий
спектакль с действием из трех картин. Тэтим-театр. Все шумы
исполнялись на инструментах: шаги, движения, разговоры — все
изображалось как звуковые картины. Группа, как симфонический
оркестр, сидела перед сценой и сопровождала действие. Звук
квадрофонический, свет и пр. — все было здорово продумано и
организовано. Спектакль был необычный, им очень интересовались в
Финляндии. Сейчас я думаю, что нужно было сразу же по возвращении
исполнить его у нас — тогда бы его оценила наша пресса, был бы
резонанс какой-то, а то все так и осталось... Мы приехали и
разъехались в отпуск, и впоследствии уже не смогли собраться. Для
того, чтоб поставить этот спектакль, нужна была большая
организационная работа. Сцена, установка аппаратуры, света...”
На вопрос, отчего же они не сохранили свои лучшие композиции, в
частности этот спектакль, хотя бы в аудиозаписи, Мохначевский
ответил, что в то время у них не было подходящей аппаратуры, а со
временем это стало просто невозможно по причине смерти Петра
Корнилова, игравшего на синтезаторе. “Конечно, можно найти других
клавишников, технически могли бы сыграть, но дело в том, что на этой
музыке надо воспитываться...”
Официально группа “Чороон” прекратила существование в 1992 году.
Причины? О причинах Георгий Сергучев говорит так: “Начались годы
инфляции, и филармония сократила нашу зарплату. А ведь мы всегда
были ансамблем хозрасчетным, доход приносили и до самого последнего
момента были рентабельными. Всю нашу аппаратуру, костюмы и т.д. мы
покупали сами, сами оплачивали все расходы, да еще сверх того давали
отчисления в филармонию и на свою зарплату. “Чороон” был большим
коллективом, большому коллективу тяжело гастролировать, и все равно
мы могли бы существовать, только прибыли уже стали меньше приносить.
И вместо того, чтоб поддержать в трудное время, филармония,
наоборот, решила ударить нас по карману, такое уж мышление у наших
людей. И тогда мы решили разойтись”.
Эпилог
Впрочем, история группы на этом еще не закончилась. В июне 1998 года
“чороонцы тряхнули стариной”, выступив на фестивале “Табык”. Кроме
того, чуть ранее они отметили свой 25-летний юбилей, в честь
которого был выпущен компакт-диск с записями 80-х годов, куда вошли
многие “классические” вещи из репертуара тех лет. Впрочем, диск этот
не был предназначен для широкого тиражирования и вручался на
юбилейном концерте бывшим членам ансамбля и гостям. К тому же,
откровенно говоря, он не очень-то устроил самих музыкантов —
во-первых, качеством записей, а во-вторых, как выразился
Мохначевский “коды нет”.
Отметит ли “Чороон” свою 30-ю годовщину? Ни Мохначевский, ни
Сергучев пока еще не решили, будут ли организованы по сему поводу
какие-либо мероприятия... Но... Есть сведения, что готовится новый
компакт-диск с более поздними записями группы, и реставрацией этих
пленок занимается Сергей Черниговский, игравший в первом составе “Чороона”.
Однако, и в этот CD вряд ли будут включены их знаменитые рок-тойуки,
ведь на это, по словам В.Мохначевского, “нужно разрешение Мэхээли
Тумуса”. А жаль.
В.Мохначевский о дальнейшей судьбе бывших музыкантов ансамбля: «К
сожалению, многие из нас уже отошли от музыки. Например, Мария
Тогонохова (замечательная певица, я никогда в жизни больше не слышал
певицы, которая так хорошо исполняла кылыhах) — сейчас домохозяйка,
у нее много детей, внуков. Аталев — водитель. Саввин — баянист в
речевой школе, там же учительницей танцев работает его жена Раиса
(наша бывшая танцовщица Р.Николаева). Бубякин Олег — директор
гостиницы «Тыгын Дархан». Попов Афанасий — Глава администрации пос.
Победа Таттинского улуса. Черниговский — зав. музыкальной частью
Русского драматического театра; в том же театре пожарным охранником
служит Николай Соловьев. Тойтонов Александр — зав. отделом культуры
Верхневилюйского улуса. Власов Виталий также руководит культурой
Таттинского улуса, иногда выступает со своей рок-группой «- 72оС».
Елизавета Романова — в музыкальной редакции при НВК. Татьяна
Сергучева (Хомподоева) — работница Реабилитационного Центра
ветеранов. Георгий Сергучев преподает в колледже культуры, худ.
руководитель группы «Дапсы». Владимир Татаринов — руководитель
ансамбля «Иэхэй-Чуохай». Екатерина и Алексей Егоровы — заслуженные
артисты РС(Я), выступают от Центра культуры им. Кулаковского. Виктор
Толстихин играет в симфоническом оркестре Театра оперы и балета.
Асколон Павлов — свободный художник. Никита Ким — лидер-гитарист
группы «Ай-тал»...
Между прочим, заходил ко мне недавно один наш друг и говорит, давай
соберем опять «Чороон» и поедем летом на гастроли... Я отвечаю, что
ведь у каждого из нас уже своя жизнь, свои дела, вряд ли
когда-нибудь это получится. А впрочем, кто знает...»
CODA. Или продолжение следует?..
Александр Семенов,
при участии Айсена Дойду
Источник:
http://ilin-yakutsk.narod.ru/trilistnik/2002-12/2002-12.htm
Слева направо: С.Черниговский, В.Мохначевский, В.Аталев, Д.Саввин,
Л.Степаненко, А.Попов. 1974 г.
